О проблемах, с которыми в 2012 году столкнутся нефтяники, журналу Oil.Эксперт  рассказал ведущий аналитик Министерства финансов РФ А.В. Сакович.

Я хотел бы подчеркнуть, что эти 66% были приняты спонтанно, достаточно спонтанно неким большим чиновником, курирующим топливно-энергетический комплекс — как бы в качестве компенсации за выпадающие доходы от экспорта нефти в Белоруссию. Естественно, услужливые чиновники и иностранные консультанты тут же обосновали, что формула 60/66/90 является чуть ли не панацеей от всех наших бед. Якобы, стимулирует модернизацию и, в частности, глубокую переработку нефти. Но я с этим не согласен. При этом в доводах авторов такой схемы присутствует не то софистика, не то некомпетентность. В декабре 2010 года действовала совсем иная схема постепенного трехгодичного перехода к унификации пошлины на светлые и темные нефтепродукты. Она хоть давала какое-то время предприятиям на осуществление модернизации – хотя, конечно, для полной модернизации заводов срок все равно нереальный.

Надо себе представлять, что глубокая переработка нефти – очень затратное мероприятие. Капиталоемкое, энергоемкое, требует больших ресурсов – в общем, сплошные затраты. Глубокая переработка решает две основные задачи. Первая — повышение эффективности использования углеводородного сырья, поскольку главный эффект от глубокой переработки состоит в сокращении потребления нефти. Это понимают только те, кто обладает дефицитом ресурса. И мы это прекрасно понимали в начале 70-х годов, когда промышленность росла, стране нужно было моторное топливо. Так появилась программа углубления. Но уже в середине 70-х, когда пошла сначала большая нефть, потом большой газ, программа углубления захлебнулась на окраинах Советского союза, а предприятия перепали Казахстану, Латвии и Туркмении. Вторая задача, которую решает глубокая переработка – экологическая, поскольку без глубокой переработки мы не произведем компоненты Евро 5, которые сегодня необходимы. Но все-таки, в Америке на модернизацию давалось два десятка лет. При этом, углубление является лишь незначительной частью общей модернизации, поскольку средний срок службы оборудования, физический износ составляет десятки лет, а если говорить о моральном износе, то технологии там вообще достаточно допотопны, моральная устарелость близка к 100%. И когда кто-то утверждает, что столь затратный процесс можно стимулировать повышением фискальной нагрузки, я считаю это нонсенсом. Повышая фискальную нагрузку, мы изымаем у предприятий те средства, которые им как раз и нужны на эти дорогостоящие мероприятия.

Не в связи с чем, а потому что недостаточно обосновано. Это месторождение сидит у нас в восьмом примечании к единому таможенному тарифу, в плюс к этому имеет льготы по НДПИ, а «Роснефть» просит сделать сверхособую экспортную ставку нулевой для первых 50 млн. тонн. Мы считаем, что эта просьба имеет недостаточное обоснование. В свое время было принято подзаконное решение о льготной пошлине на двадцати двух месторождениях восточной Сибири для достижения внутренней нормы доходности (IRR) 16-17%. С тех пор ничего особо не изменилось.

Это было оговорено в вышеупомянутом решении, что постепенно из перечня выходит Ванкорское, Верхнечонское, Талаканское месторождения. Человек, принимающий это решение — куратор, так сказать, ТЭКа, ему виднее. А в принципе льготы делались именно под Ванкорское месторождение. Поскольку льготы у нее ликвидированы, то интерес у ряда высоких чиновников падает. Поэтому здесь рассуждать… Но с другой стороны, это решение о льготах совершенно незаконно – потому что вы нигде не найдете формулу, ни в одном нормативном акте и вообще не откопаете, по какой формуле мы устанавливаем эту пошлину. И сегодня мы доходим до такого маразма, что у нас на один и тот же товар чуть ли не пять или шесть ставок. И главное, что это все сделано по территориальном принципу. Пожалуйста, делайте это по НДПИ, мне не жалко. Но ведь у нас до сих пор в первой строчке третей статьи закона «О таможенном тарифе» сказано, что пошлина едина по всей территории Российской Федерации, независимо от лиц, перемещающихся и иных факторов. А у нас получается, что мы неизвестно чем устанавливаем. Как в той же формуле 60/66 до сих пор не оформлена нормативно-правовая база для пошлины на нефть.

Когда мы говорим о системе перехода на новое налогообложение, нужно понимать, что некий элемент справедливости для добычи нефти все-таки есть. Сегодня он осуществляется, я бы сказал, незаконными методами, нарушением закона и, я бы сказал, Конституции РФ, но все равно: есть льготы, есть общее снижение ставки, использование коэффициента не 0,65, а 0,60. Это стимулирование — но опять-таки, мы стимулируем сырьевое направление. А вот нефтепереработку, как мы считаем, нужно изнасиловать. Что мы видим, каков результат? С одной стороны, эта формула применяется только четыре месяца, и о результатах говорить пока рано, но с другой стороны, обещанное падение переработки, бурный рост экспорта нефти – этого ничего не произошло. И даже если бы мы увидели какие-то изменения в переработке, я бы все равно сказал, что доминирующим фактором была не фискальная нагрузка, доминирующим было то, что компаниями заключены четырехсторонние соглашения с федеральными органами об осуществлении модернизации своих заводов в самый короткий срок. С одной стороны – обязательство по осуществлению модернизации, с другой – техрегламент, который нужно выполнять.

Когда цена снижается, пошлина по инерции повышенная, и все выглядит так, как будто наступил крах. Напомню, что отмененная в 2008 году схема двухмесячного мониторинга позволяла прогнозировать пошлину на целый квартал. Составляя квартальный бизнес-план, нефтяники знали, что должны со своих высоких доходов заплатить пошлину, НДПИ и налог на прибыль, которые в сумме составляют примерно 90%. И должны были прекрасно представлять, что, получая выручку, ваших доходов там 10%. Остальное – бюджетные средства. И если они были потрачены, то это нужно расценивать как кредит, причем даже беспроцентный. Ничего не бывает одномоментным: не бывает одномоментных капвложений, одномоментного возврата выручки, она приходит значительно позже, не бывает одномоментной уплаты пошлин и налогов. Все это имеет период: по пошлине до двух месяцев, НДПИ платится на 25-й день. И когда в сентябре-октябре в 2008 году нефтяники много жаловались на «Ножницы Кудрина», именно в этот момент им возвращалась максимальная выручка за июнь, июль и август.

Если посчитать эффект от применения формулы 60/66/90 при неизменных объемах экспорта нефтепродуктов, то мы увидим, что эта схема приносит потери бюджета, но сегодня нас выручает конъюнктура за счет того, что в доходы бюджета заложены более низкие цены на нефть и более низкий курс доллара. Поэтому сейчас очень трудно проанализировать, каковы бы были потери. В любом случае, вертикально интегрированным компаниям гораздо проще переносить фискальную нагрузку.

— Думаю, что это недостаточно продуманное решение. Весь мир работает от скважины до бензоколонки. Но были еще более дурацкие предложения, по-моему, у Минтранса: что нужно одну заправку ставить на 50 километров. Сейчас мы хоть вздохнули, что не нужно стоять в очередях, и мы сами выбреем, где нам подходит бензин.

— Этот вопрос очень часто задают и нефтяники, и все здравомыслящие люди, ведь пошлина вводилась как временная мера для преодоления кризиса, для создания резервов, при падении сезонного спроса. И, вроде, давно пора бы отменить, довести до прежних 66%. Но вот когда вы спрашиваете о бюджете, то это фактически нонсенс, потому что эта заградительная пошлина фактически никогда не будет отменена. Поскольку бюджет верстается на основании действующей нормативно-правовой базы, то до 2015 года эта процентная ставка уже заложена в доходы бюджета. Поэтому отмена ее приведет к выпадению доходов бюджета в размере 30-40 млрд рублей в год. Бюджет по крохам изыскивает средства, и выпадение такой суммы, по всей видимости, теперь неприемлемо.

— Бензин (нафта) как вывозился, так и вывозится. Как и любой продукт, который удовлетворил нужды нефтепереработки, нужды нефтехимии, бензин становится избыточным. Она такая же избыточная, как избыточный мазут. Поэтому он все равно будет вывезен, не смотр на экономику и конъюнктуру рынка – конечно, ели это будет не совсем в убыток. И если увеличится нефтепереработка, то нафту еще больше вывезут, потому что внутренний рынок полностью удовлетворен. Когда мне говорят об экспортной альтернативе, мне немножко смешно. Мы вывозим избыток — совсем иной товар.

— А был ли мальчик? Во-первых, это было точечно, во-вторых, это было создано самим государством, когда одновременно совпало несколько факторов: не одобряемый мной резкий рост акцизов, очень непродуманны техрегламент и административное указание о снижении цен. И все эти причины привели к тому, что в данной точке госкомпании исполнили это указание о снижении цен, но не стали брать на себя убытки независимых компаний. Так возник точечный дефицит. Но такие проблемы обычно решаются организационно-техническими мероприятиями, что и было проведено на Алтае.

— Я думаю, что позитивных новостей нужно еще потерпеть и подождать, пока принимающие решения поумнеют или, по крайней мере, повысят свою квалификацию, потому что сейчас доминирует полная некомпетентность решений именно в вопросах нефтепереработки. Будем надеться, что первый этап 60/66/90 покажет свои негативные стороны, и что у принимающих решения хватит ума не применять после 2015 года коэффициент 1,0 для темных нефтепродуктов.

интервью подготовила Ольга Адамчук